О фильме: После внезапной и загадочной смерти отца Айзек оказался запертым в огромном, старинном доме со своей мачехой Лилианой. Их отношения всегда были напряжёнными: Лилиана скрытная и строгая, а Айзек чувствовал, что стал для неё обузой. Он редко выходил из своей комнаты и всё больше замыкался в себе. Мрачные коридоры и гулкие, холодные комнаты только усиливали ощущение безысходности, и вскоре Айзек стал слышать шёпоты и шорохи по ночам, словно кто-то ходил по дому, не желая показываться. Первая встреча с отцом произошла неожиданно. Айзек, полусонный, лежал в своей комнате, когда почувствовал странный холод, пронзающий кожу, словно тонкие льдинки проникли под неё. Он открыл глаза и увидел перед собой знакомый силуэт. Отец стоял в углу комнаты, погружённый в тень, его лицо казалось обесцвеченным, а глаза — пустыми и чёрными. Айзек был так ошеломлён, что не смог вымолвить ни слова. Он лишь смотрел, дрожа от страха, пока фигура не исчезла, словно растворившись в воздухе. С этого момента встречи с отцом стали повторяться. Каждый раз его образ становился всё более жутким и изуродованным, словно разлагался перед глазами мальчика. Айзек пытался делиться своим страхом с Лилианой, но мачеха реагировала только холодным смехом и фразами вроде: «Это всё твоё воображение, ты просто не привык к новому дому». Но Айзек не мог отделаться от ощущения, что Лилиана знала больше, чем говорила, и что её равнодушие было наигранным. Однажды отец заговорил. Голос его был тихим, но эхом отдавался в голове Айзека. «Это ещё не конец, сынок. То, что произошло со мной, только начало проклятия. Ты должен узнать, откуда оно появилось. Если ты не найдёшь ответы, тьма накроет и тебя». Эти слова, сказанные на грани отчаяния, заставили Айзека всерьёз задуматься. Он начал искать ответы в старом кабинете отца, который теперь был заперт, но однажды вечером он нашёл дверь приоткрытой. Внутри царил густой запах старых книг и каких-то едких трав. Среди пыльных свитков и полуразрушенных дневников Айзек нашёл то, что искал: старинную книгу с заклинаниями и проклятиями, на полях которой отец сделал пометки. Оказалось, что семья когда-то заключила договор, пообещав нечто ценное взамен богатства и успеха, и теперь расплачивалась за свою жадность. Но самое страшное заключалось в том, что в записях намекалось на связь с Лилианой. По преданию, тот, кто заключил договор, должен был раз в поколение приносить жертву, чтобы продлить срок действия проклятия. Айзек почувствовал холод ужаса, осознав, что его мачеха, возможно, была ключом к этому мрачному плану. На следующий вечер Айзек, ожидая нового визита призрака, решился задать отцу вопрос напрямую. «Ты хочешь предостеречь меня? Или это ты несёшь угрозу?» Призрак ответил, что его душа в ловушке: проклятие, которое наложили предки, приковало его к дому, и он был обречён предупреждать тех, кто остался, чтобы они избежали его участи. Но, чтобы снять проклятие, необходимо было отдать последнего из рода. Отец понимал, что это означало его сына, но пытался найти способ уничтожить проклятие без жертвы. Он намекнул, что ответ скрыт в самой Лилиане. Когда Айзек рассказал о своих догадках Лилиане, она лишь улыбнулась и сказала: «Ты ещё слишком молод, чтобы понять всю правду». На следующий день её не было дома, а вскоре стало ясно, что она уехала. В комнате мачехи Айзек нашёл старое зеркало с странными узорами по краям. В отражении мелькнула её фигура, обращённая к нему с мрачной улыбкой. На зеркале был выгравирован последний ключ к снятию проклятия, но оно указывало, что цена будет высокой. Приняв решение, Айзек разбил зеркало, нарушив условия проклятия, и почувствовал, как по всему дому разлился свет. На мгновение он увидел отца — спокойного и улыбающегося. Но дом, как будто не выдержав этого, начал разрушаться, словно стёртый из реальности. Айзек едва успел выбежать на улицу, когда старое поместье окончательно исчезло, оставив лишь горстку пепла.